| |
СВОБОДА КАК ОСОЗНАННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Стояла тихая летняя ночь, лес спал, природа отдыхала. Лишь очень красивая лошадь, с чистой и блестящей шерстью, хорошей мускулатурой и грустными, задумчивыми глазами, не спала. Она стояла в просторной конюшне, но мыслями была слишком далеко от своего стойла и от реальности. Она представляла себя совершенно свободной лошадью, ничейной и предоставленной самой себе. Вот она во весь опор скачет по девственным лесам и лугам с зелёной, сочной травой, усыпанной утренней росой. Скачет вперёд и вперёд, вдыхая свежий предрассветный воздух и прикрывая от наслаждения глаза. Скачет в гармонии с самой собой и с прекрасным конём, таким ласковым, внимательным и понимающем её утончённую лошадиную натуру. Вот они уже ложатся и валяются под деревом, с такой роскошной кроной, что в её тени поместится добрый конный завод. Как приятно класть свою морду на его мускулистую грудь. Только бы он не был скаковым! Она сама скаковая лошадь и не раз сталкивалась со скаковыми лошадьми: груда мышц, куча понтов, сплошная самовлюблённость – и ни одной мысли. Тпррррр! Нет, это будет самый обычный конь, скорее всего беспородный, зато любящий, нежный и неглупый, а не как эти «кавалеры» деревенские – прибегут, под хвост заглянут, поржут и убегут.
Ну, отдохнули - и снова в путь, скакать, не оглядываясь, открывая для себя всё новые и новые места.
Ведь в мире столько прекрасного, не то, что эта тошнотворная и опостылевшая конюшня! Вот они в спустившихся сумерках, подобно Прокуратору Иудеи, начинают подниматься вверх, по лунному лучу, прямо к звёздам, спокойным и постоянным, от которых можно не ждать постоянно пакостей. Вот они уже достигли облаков и на их гривах оседают сверкающие капли...
Лошадь машинально встряхнулась, желая сбросить с себя воображаемые капли, и внезапно вернулась к реальности. Из-под потолка сорвалась и нервно заметалась по конюшне летучая мышь. Какое-то время лошадь меланхолично наблюдала за её метаниями, и, наконец, спросила:
- Ты кто?
- Летучая мышь
- Разве мыши умеют летать? Надо же, даже мыши, оказывается, умеют летать! Ну почему рождённые скакать летать не могут?!
- А звать тебя как?
- Зови мышью. У меня нет имени
Надо же! Даже имени нет! Вот она, настоящая свобода! Ведь истинно свободен тот, у кого нет ничего!
- А тебя как зовут? – спросила мышь.
- Вообще-то Фру-Фру, но ты зови меня Флореаль. Я всегда мечтала об этом имени! Я даже пробовала поговорить с хозяином, я его очень просила назвать меня так! Я ему пыталась объяснить, что эти имена даже созвучны, и на одну и ту же букву. Ведь это «Фру-Фру» совсем плебейское имя, да какое там имя – так, кликуха для сельской кобылы. Но он, выслушав, лишь сказал банальное: «Что ты ржёшь, моя кобыла, в туалет сходить забыла?» - и пошёл смотреть второй тайм. Не, ну нормально, да? Ну да ладно, как мы говорим: дарёному хозяину в зубы не смотрят. Нет, ты не думай, он хороший, он ко мне хорошо относится, но как к лошади, в которую вложил деньги и на победы которой рассчитывает. А не как к личности, понимаешь? Кстати, ну вот ты хотела бы, чтобы тебя называли Фру-Фру?
- Ой, мне бы так хотелось иметь хоть какое-нибудь имя, которое выделяло бы меня из безликой массы. Хоть Фру-Фру, хоть Хрю-Хрю, хоть какой-нибудь бы буквой меня назвали.
Лошадь поняла, что дискуссия об именах зашла в тупик и перевела тему разговора:
- А где ты была?
- Я спала под крышей, весь день. Спать захотелось в полёте, как раз когда я пролетала над вашей конюшней. - Прости, я тебя разбудила. Я не знала... кстати, что значит «под потолком спала»??
- Ну, лапами держалась за ту балку, и спала! А что тут такого?
- Вниз головой, что ли?
- Тю, ну конечно! А как ещё можно спать?
Флореаль задумалась о чём-то, пожевала губами, затем легла на спину, взялась копытами за стойку и попыталась повиснуть. Повозившись и попыхтев, она вскочила на ноги.
- Идиотство какое-то, – обтряхивая с себя пыль и сено проворчала она.
- А, я знаю, вниз головой спим только мы, хотя не представляю, как можно спать наоборот.
- Постой, как же вы не падаете во сне? – спросила Флореаль.
- Да чёрт его знает. Сама об этом уже думала. Природа нас такими сделала. А ты здесь живёшь? Всегда? Какая прелесть! Везёт же, прям дворец. И кормят небось... – даже не спросила, а сказала в пространство мышь, пригорюнившись.
- Ой, ты голодна? Вы чем питаетесь? – спросила Флореаль.
- Насекомыми.
- Ой, тут полным-полно всякой гадости ползает и летает в конюшне, ты уж сама себя обслужи, а то я как-то не... Вода в углу.
- Конечно, конечно! Очень признательна, сейчас поищу сама.
Пока летучая мышь занималась поисками пропитания, Флореаль размышляла о судьбе мыши, завидуя ей белой завистью. Это именно то, о чём она всегда мечтала: быть свободной и летать по ночам! Наконец, она сказала:
- Вот так вот прямо ночью летаешь, между залитыми огнями городами и небом, усыпанным звёздами?
- Ну да! Ох, как я от этого всего устала! Летишь, а тебе то ветер в морду, то дождь, то снег! А иногда и град молотит по голове – вообще ужас! Особенно, на открытой местности! Каждая минута – борьба за существование! Про естественный отбор слыхала? Вот то-то и оно! Сегодня еда есть, завтра – кто знает? Это тебе не конюшня.
Лошадь задумалась, жуя травинку, и сказала:
- Знаешь, как мне надоела такая жизнь? Каждый день одно и то же! Ни любви, ни романтики! Я ведь скаковая лошадь. Каждый день тренировки, жёсткий режим! Ради чего?
- Как? – чуть не захлебнувшись от зависти, спросила мышь – ты скаковая лошадь? Я несколько раз видела скачки! Так здорово: зрители, журналисты, слава, призы, всеобщее восхищение! Это тебе не летать ночами невзрачной мышкой, без смысла, без цели, без... эх, да что уж там!
- Но ведь ты свободна! Ты не обязана скакать, тренироваться и побеждать!
- И ты не скачи! Делов-то! Прикинься больной!
- Я так не могу. Глупо, наверное, но не могу иначе, мне совесть не позволяет! Свой хлеб надо отрабатывать! Но для чего всё это? Чтобы у хозяина на полке был ещё один кубок и деньги? Чтобы совершенно посторонние люди на меня ставили и делали деньги? Что мне от этого? Мне на скачках рассказывали лошади, как их размножают: приводят выбранного коня - породистого, самовлюблённого, надутого индюка, и иди размножайся! Ни тебе «здрасте», ни тебе «до свидания», ни цветов, ни даже сена пучка, ни серенад – ни-че-го! Ещё и время ограничено!
И ещё: представляешь, ведь на скачках все лошади под номерами! Как будто мы неодушевлённые предметы... Люди подходят на меня посмотреть лишь с точки зрения моих шансов на победу! Даже на мои ноги мужчины смотрят исключительно с этой точки зрения. Потом похлопают по ляжке и пойдут к следующей лошади. И никто не спросит, что у меня на душе, о чём мечтаю, чем живу, что думаю о взаимоотношениях кобыл с жеребцами с точки зрения демографических проблем... Как личность я никому не нужна. Разве для этого я родилась? Для этого живу? Я хочу быть свободной! Я сбегу отсюда!!!
- Значит притвориться больной непорядочно, а сбежать? – спросила мышь
- Это другое! Я ведь окупила деньги, вложенные в меня! Я не могла бы есть чужой хлеб и не работать, а уйти имею право!
- Я тебя очень понимаю – сказала мышь – но ты уверена, что сможешь жить в естественной среде?
- Хуже не будет!
- Как знаешь! Наверное, в чём-то ты права
В это время в конюшню забрёл ничейный пёс, давний знакомый Флореаль:
- Привет, дамы! У тебя, Флореаль, тут с каждым разом всё чище и уютнее. А я устал, как собака. Одни приласкают, другие пнут, никому в мире я не нужен, никто за меня не заступится. Ходишь, побираешься, пока кто-то накормит. И смотреть нужно в оба: придурков много. Хорошо что пока интуиция спасает – хороших людей чую. Ну да ладно, что-то я бурчать стал, извините. Иногда так хочется иметь свой дом, своего хозяина, которому хотелось бы посвятить всего себя, и за которого можно было бы отдать жизнь, и который, быть может, мог бы свою жизнь отдать за меня – сказав это, пёс хлюпнул носом и замолчал.
- Ну! Вот видишь! Я ей то же самое говорила, а она хочет убежать на волю. Навсегда!
Пёс уставился на лошадь, словно перед ним была диковинка, и замер. Наконец он вымолвил:
- Прости, конечно, но, по-моему, ты зажралась!
Лошади стало очень неловко, что её не так поняли, если вообще поняли, и в очередной раз она пустилась в объяснения. Наконец, пёс сказал:
- Ну, не знаю, не знаю, гм – и уставился в пространство. Затем вдруг добавил:
- Действительно, как ни крути – будет плохо! Ну, если хочешь, я перегрызу твою привязь, но решение принимать ты должна сама.
Неизвестно, насколько доводы лошади подействовали на её друзей, однако её саму они окончательно убедили в правильности сделанного выбора. Ведь свобода дороже всего на свете!
- Хочу, хочу, хочу! Мне будет вас очень не хватать, но я уже не могу терпеть! Хочу на волю и сейчас же! Кстати, я застрахована, так что я не предаю хозяина и не думаю, что поступаю подло. Только сейчас поем-попью, и в путь! Перегрызи, пожалуйста, мою привязь. Я свободна!
После тёплого прощания с друзьями, лошадь во весь опор понеслась к выходу из конюшни, снесла по пути ворота и галопом устремилась навстречу новой жизни. Быстрей, ещё быстрей, земли не чуя под ногами, вперёд и только вперёд, наперегонки с луной, навстречу приключениям, свободе, любви!
Мысленно лошадь уже была в сотнях тысяч миль от родной конюшни, в фантазиях она уже давно грелась на солнце, нежась в высокой траве в и объятиях прекрасного коня. Но её тело давно остановилось на самой границе ранчо. Из этого странного состояния её вывел внутренний голос, совершенно неожиданно начавший задавать совершенно неподходящие к моменту вопросы: в какую сторону сейчас скакать? Сможет ли она скакать ночью через лес, не сталкиваясь с деревьями? Нет ли хищников в этом лесу? А в следующем? Куда она вообще хочет скакать и где это находится? Как отыскать те прекрасные места, которые она так часто видела в мечтах? И что она будет завтра есть и пить? И послезавтра? А не бывает ли в мире охотников на лошадей? И где же, наконец, она будет спать в пути, где купаться? – вопросы нарастали как снежный ком, но ответы на них не спешили приходить.
Флореаль оглянулась на родную, всегда чистую и уютную конюшню, где она выросла и прожила, где у неё всегда была крыша над головой и вкусная еда, а стены надёжно защищали от ветра и дождя. И такой замечательный хозяин...
У Флореаль навернулись на глаза слёзы. Такого поворота событий она совсем не ожидала и растерялась. Ноги её внезапно ослабели. Подлетела летучая мышь, которая всё уже поняла, и тихонько сказала:
- Что бы ты ни выбрала – если захочешь, я останусь с тобой.
Пёс промолчал, ожидая дальнейшего развития событий.
Флореаль посмотрела на мышь глазами, полными благодарности, и задумалась, а мышь отлетела назад, чтобы не мешать лошади принять решение.
Флореаль хорошо помнила историю про буриданова осла, и отнюдь не собиралась последовать его примеру. Она сейчас только ещё раз всё тщательно обдумает.
Тяжело вздохнув, Флореаль подняла грустные глаза к звездному небу, словно желая найти ответ у мудрых звёзд.
   ;  
© Copyright: Бриккер Дмитрий, 2007
Вам понравилась эта страничка? Нажмите кнопку и поделитесь ею с друзьями!
|
|
